— Сейчас мы переживаем продолжительную изоляцию и живем в стрессовой обстановке. Как можно эффективно культивировать в себе способность к внутреннему благополучию, не зависящему от внешних обстоятельств?
— Очевидно, что тот путь, которым мы идем как общество, не является особенно самодостаточным и здоровым, поэтому мы стремимся к тому, чтобы мир после пандемии признал важность внутреннего благополучия. Помимо невероятных страданий, возникших как прямое следствие вируса, пандемия пошатнула психическое здоровье людей из-за влияния карантина, физического дистанцирования и резких перемен в жизни. Я думаю, все мы можем представить мир после пандемии, который будет лучше и благополучнее, где тренировка ума станет неотъемлемой системной составляющей.
Я также верю в то, что, возможно, существует множество других стратегий, которые можно применить, чтобы культивировать благополучие. Например, очень эффективным показало себя вовлечение подростков в волонтерскую работу. Особенно сейчас, во время пандемии, когда возникает столько нужд и столько возможностей сделать принести пользу своему сообществу.
— Медитация сейчас — это привилегия относительно обеспеченных людей с образованием. Как сделать практики внимательности доступными для тех, кто вынужден бороться за свое существование и лишен привилегий?
— Это невероятно важный для нас вопрос. Мы сотрудничаем с несколькими группами людей, лишенных привилегий и переживших серьезные травмы. Приведу пример: мы только что закончили собирать данные в рамках одного исследования в Колумбии среди группы девочек-подростков, переживших физическое и сексуальное насилие. Эти девочки смогли принять участие в недельном интенсивном лагере прошлым летом. Сейчас мы заканчиваем анализ данных, рассматривая симптомы тревожности, депрессии, пост-травматические симптомы, но уже сейчас можно сказать, что мы увидели огромные изменения, которые произошли всего за 1 неделю интенсивной интервенции. Туда также были включены также другие практики из психологии и других наук, потому что мы хотели объединить стратегии, которые, на наш взгляд, были бы наиболее полезны.
Кроме того, вместе с нашими друзьями и коллегами из Мексики мы проводим тренинги по обучению учителей, репетиторов, директоров школ, и следим за потенциальным влиянием такого тренинга на детей, которые в большинстве своем живут за чертой бедности. Нам предстоит ещё долгий путь, но уже есть знаки, указывающие на то, что многие из этих методов могут применяться правильным образом среди среди людей, живущих в экстремальных условиях и и могут приносить огромную пользу, поддерживая этих людей и помогая им справляться с теми трудностями, с которыми они сталкиваются.
— Как влияет медитация на людей с расстройствами аутического спектра?
— У нас сейчас есть очень явные доказательства о влиянии медитации на здоровье людей с расстройствами аутистического спектра. Уверен, многие из вас знают, что аутистический спектр довольно широк, и среди этого спектра есть значительные вариации. Также общее исследование на тему аутизма говорит о том, что существует множество факторов, которые способствуют аутизму, это не такое простое расстройство, это невероятно сложное состояние. Скотт Андерсон из Университета Висконсина получил образование в области кинезиологии и проводит расширенные исследования на эту тему, которые доказали большое влияние определенных дыхательных и других практик на людей с аутизмом. Сейчас в этой области ведутся исследования, но пока они все еще на начальном этапе.
— Есть ли исследования о влиянии созерцательных практик на больных Альцгеймером и Паркинсоном?
— Мы знаем, что болезнь Альцгеймера и болезнь Паркинсона являются нервными дегенеративными заболеваниями, некоторые симптомы которых возникают не только из-за первичных проблем с мозгом, но и как распространившаяся воспалительная реакция. Одна из очень интересных возможностей состоит в том, что медитация может быть очень полезной для снижения воспалительных процессов. Мы знаем, что медитация, особенно практики сострадания, по-настоящему помогают уменьшить воспалительные процессы в теле, и этому есть хорошие доказательства. Мы пока не знаем, окажут ли эти практики такое же влияние на уменьшения воспаления в мозге. Только недавно, последние 5 лет, у нас впервые появились неинвазивные способы измерять воспаление в человеческом мозге. Сейчас мы начинаем проводить подобные исследования в нашем центре, чтобы узнать, оказывают ли определенные медитативные практики прямое влияние на воспаление мозга. Если это окажется так, это будет очень важным шагом на пути к пониманию, насколько медитация может быть полезна людям с такими нервными дегенеративными заболеваниями, как Паркинсон и Альцгеймер.
— Вопрос о взаимосвязи тела и ума. Что сейчас известно науке о «расположении» сознания в теле?
— Прекрасный вопрос, можно отвечать на него часами. Современная нейронаука на Западе имеет, как мне кажется, очень ограниченное представление о том, из чего состоит ум. Если взять классические учебники по нейронауке, вы в основном увидите, что ум определяется тем, что делает мозг, и, на мой взгляд, это очень поверхностное и редукционистское утверждение. По поводу того, о чём вы говорите, я хочу рассказать об одном случае, который произошёл очень давно, в 1992 году. Мы показывали группе молодых монахов из монастыря Намгьял в Дхарамсале, как устанавливать электроприборы на голову. Увидев электрическую шапочку, они стали смеяться. Но выяснилось, что они смеялись не из-за шапки, которую тогда надели на Франциско Парелло и выглядел в ней он довольно смешно, а потому что мы говорили, что будем изучать сострадание, но подсоединили электроприборы к голове, а не к сердцу.
Меня часто спрашивают, есть ли какие-нибудь исследования об изменениях в сердце, происходящих во время практики. Ответ — да. Одна из потрясающих вещей, которую мы обнаружили у многолетних практикующих, состоит в том, что во время медитации на сострадании невероятно усиливается синхронность, или коммуникация, между определенными областями мозга и сердца. Потенциально это очень интересная догадка о том, что происходит во время медитации на сострадании и, возможно, она усиливает известную нам взаимосвязь мозга и тела.
— В чем разница между влиянием, которое оказывают на тело, ум и мозг формальные и неформальные практики?
— Необходимо заниматься как формальной сидячей практикой, так и активной. Активная практика — это например, практика во время ходьбы, во время общения, во время физических упражнений, во время стирки. Можно заниматься практикой во время повседневных дел. Но пока мы не знаем, оказывают ли такие практики такой же эффект на мозг, как те, что мы выполняем более формально. Эти два типа практик еще никогда не сравнивались на систематической основе. Если вам сложно делать выполнять формальную практику сидя на подушке, но удается практиковать, когда идёте, общаетесь, делаете физические упражнения, то, пожалуйста, продолжайте это делать. Я всегда говорю, что лучшая медитация, которую можно сделать, это та, которую вы выполняете. Очень важно, чтобы практика была постоянной и регулярной. Поэтому, если вы можете выполнять практику, занимаясь активными делами, продолжайте стараться, и если в какие-то моменты вы можете делать более формальную практику на подушке, это тоже будет полезно. Прислушайтесь к своему телу, к своему состоянию и используете это в качестве руководства.
— Нужно ли заниматься практикой долгое время, чтобы произошли положительные изменения в мозге?
— Честный ответ на твой вопрос — мы не знаем. Мы действительно не знаем, сколько нужно выполнять формальную практику, чтобы достичь определенных изменений. Научное исследование пока находится на начальном этапе. То, что мы знаем точно, это что мозг людей, которые посвящают много времени формальной практике, очень сильно отличается от мозга обычных людей.
Мы изучили случай выдающегося тибетского мастера Мингьюра Ринпоче и смогли установить показатели старения его мозга. Это были серьезные сканирования МРТ, которые проводились в течение 12 лет, поэтому нам удалось изучить, как быстро стареет его мозг за эти годы. Мы сравнили эти данные с контрольной группой, которая в тот же период времени никогда не медитировала. Мы обнаружили, что мозг Мингьюра Ринпоче стареет намного медленнее. Мы не ожидали увидеть такие уникальные глубокие изменения. Сейчас пока мы просто не знаем, зависят ли эти изменения от многолетней формальной практики или нет. Мы не знаем, возможно ли достичь похожего эффекта с помощью активных практик. Когда мы проводили эксперимент с медитаторами, которые живут в полу=ретритном режиме в Дхарамсале, один из них нам очень скромно сказал, что он так много медитирует, потому что у него не очень хорошие способности, и ему это нужно, и что есть люди, которым не нужно столько медитировать. Так что на самом деле, мы не знаем. Этими вопросами нам еще предстоит заняться в будущем.
— Проводились ли какие-нибудь исследования в этой области на стыке христианской медитации и нейронаук?
— Было бы здорово увидеть, как расцветает живая созерцательная нейронаука в разных религиозных и духовных традициях. Сейчас в некоторых традициях она появляется. Как я знаю, уже ведется работа о том, какое влияние оказывают центрирующие (centering) молитвы в христианской традиции на мозг и поведение. Эта работа пока что находится на очень ранней стадии. Ученых, которые занимаются этой работой, не очень много. Конечно, мы надеемся увидеть развитие этих исследований в разных религиозных традициях, но на это требуется время.